Новый ученик был робок, простоват — сразу видно: из деревни.
— Мне бы потолковать с кем из ученых людей про разные науки, — начал он прямо с порога.
Мефистофель откинулся в кресле, поглаживая усы гусиным пером, и важным голосом проговорил:
— Вы на верном пути, юноша. Перед вами один из... да что я говорю! — Самый ученый из всех мужей!
Ученик таращился оробело и ни с того, ни с сего вдруг решил сообщить, что мама не хотела пускать его от себя, но что очень учиться хочется.
— Так бы и узнал все про небо и про землю!
— Хорошо. — Сказал Мефистофель и прицелился на юношу гусиным пером. — Прежде всего логика вам нужна, потому что в мышлении важнее всего — дисциплина, команда, милок, важна! Университет — как ткацкая фабрика! Ученички снуют — и текут, текут невидимые нити мыслей, связываются петельками в ткань науки... — Мефистофель разговорился, растрещался, размахивая гусиным пером. — Тут многие расчленяют предмет, чтобы разобраться в нем по частям, но тогда исчезает целое! Жизнь исчезает из предмета! Вот ведь какая незадача!
— Я не понимаю вас, — жалобно проговорил ученик.
— Так привычка же нужна! — орал Мефистофель. — Уметь нужно редуцировать, то есть упрощать, и классифицировать нужно уметь!
— У меня в голове словно как мельничное колесо крутится, — пролепетал ученик.
— Факультет вам нужно выбрать, — решительно сказал Мефистофель. — Без факультета — какой разговор?
— Я бы адвокатом стать хотел, — сказал ученик. — Право изучать.
Мефистофель посмотрел на него с сожалением, как на человека, который сделал неловкость.
— Это все пустое. Правовые болезни передаются из одного времени в другое и из страны в страну... А свое родное право, природное право, в пренебрежении!
Ученик смотрел оторопело:
— Какое счастье, что я с вами встретился! Вот бы я вляпался! А что вы скажете о теологии?
— Туман, туман, туман, — покачивая головой пропел Мефистофель. — Тут мало кто понимает дело. Мой вам совет: держитесь слова! В слове — все! Слово — вход в храм науки!
Ученик почесал в затылке, всем видом своим говоря: мудрено!
— А можно вас и про медицину спросить? Мне, извините, про все подробно разузнать желательно, чтобы потом уж... наверняка!
— Отчего же не спросить? Можно и спросить. — Весело сказал Мефистофель, но видно было, что ему наскучили уже поучения. — В медицине, дружок, изучите то да се, а там — как Бог пошлет! Здоровый выздоровеет, больной — помрет . А с вашим телосложением только дам лечить: привстаньте, да прилягте и — не тесна ли шнуровка?
— Ну вот! — выдохнул ученик облегченно. — Теперь мне все так ясненько, ясненько стало! А то все было тьма.
Мефистофель встал, давая понять, что разговор окончен, и, ткнув чуть ли не в лицо ученика гусиным пером, произнес важным басом:
— Дорогой друг! Что бы тут ни говорилось, все равно любая теория — сера, но дерево жизни — зелено, зелено, и ничего не поделать.
Ученик мялся и никак не шел прочь.
— Вы так мудры. Не могли бы вы мне написать что-нибудь на память? — Он вытащил из торбы вполне приличный, в городе купленный альбом с виньетками на обложке. — Вот, пожалуйста!
— Написать? Отчего же не написать! — весело завопил Мефистофель и, никуда не обмакивая перо, лихо вывел по-латыни слова соблазнителя-змея из первой книги Бытия: И будете, как Бог, знать Добро и Зло.
Ученик удалился, довольный удачей, а Мефистофель пробормотал ему вслед напутствие:
— Следуй столь мудрому совету моей тетушки-змеи, и Божьего подобия мигом лишишься!
Вскоре пришел Фауст.
— Собрался? — спросил Мефистофель.
— Собрался, — ответил Фауст. — Только где же кони, экипаж?
— А вот тебе кони и вот тебе экипаж! — Мефистофель сбросил с себя одежду Фауста, а потом плащик свой коротенький сорвал с плеч. — Дуну сейчас огнем, и ... что нам твои экипажи!
Мефистофель бросил плащик на пол, встал на него и Фауста притянул к себе. Дунул Мефистофель, дверь с грохотом распахнулась, и они улетели.